Сегодняшняя героиня нашей рубрики не нуждается в представлении. Предлагаем вниманию читателей интервью с Розой Отунбаевой – первым президентом Кыргызстана, мирно передавшим власть и первой женщиной - президентом в Центральной Азии.

Закончился Ваш президентский срок. Что Вы сейчас чувствуете?

Много разных чувств испытываю. Чувство определенного удовлетворения, некоторого облегчения, но главное, чувство исполненного долга. Мы сумели завершить очень сложную полосу перехода, не прервав государственности. Страны Магриба и Северной Африки, которые распрощались с диктаторами, автократами до сих пор находятся на распутье и не знают как выйти из этой ситуации. К счастью, наша страна, движимая неодолимой волей перемен, очень организованно, как на одном дыхании провела этот переходный период. Мы обязаны героям 7 апреля, у нас 600 раненных с огнестрельными ранениями. Мы заплатили высокую цену за все эти перемены, мы обязаны народу, который поддержал Конституционную реформу, парламентские выборы, коалиционное правительство, нового президента.

Сегодня многих, кто проголосовал за Атамбаева волнует его уж очень откровенная пророссийская позиция. Вы, как человек, понимающий в геополитике, как думаете, к чему это приведет?

Я бы сильно не нервничала по этому поводу. Сомнения и предубеждения части людей не могут заслонить очевидный долгосрочный позитивный вектор стратегического партнерства с Россией. Мы с Россией вместе прожили 150 лет, получается своеобразный юбилей, требующий осмысления прожитого. Нет пожалуй другого такого народа, который мы знаем столь близко и хорошо, как русский народ. Мы говорим, получаем образование, работаем на русском языке. Советское время для нас кыргызов было исключительно успешным – это один из лучших образцов модернизации развивающихся стран в ХХ веке. Мы доказали себе и миру, каких высот мы можем добиться в развитии. Дело в выборе пути, в ведущей силе, технологиях, организации дела. После больших потрясений и перемен, которые мы пережили, нам надо устояться, искать точки опоры – а это экономика, безопасность. Как субъект международных отношений мы тянемся к своему проверенному сильному партнеру, за которого голосует большая часть народа. Нас связывают не только двусторонние, но и тесные многосторонние отношения и союзы.

А как же многовекторность политики?

Приоритет отношений с Россией не мешает нашей многовекторности во внешнем мире. Мы в состоянии охладить пыл тех, кто свысока, назидательно, громко поучает-вопрошает: если вы не с нами, то против нас. Нельзя дурачить народ, покажите хоть одну страну, которая во внешней политике не является многовекторной. Мы что колониальная страна?! Посмотрите какие связи, сотрудничество наработала республика за годы независимости с Азией – Китаем, Японией, с ЕС, с США, с Ближневосточными странами. Внешняя политика зависит от центральной власти, но власть не может не считаться с тем, что в обществе есть пласты и слои людей, считающих, что многовекторность должна сохраняться. В стране есть разные силы и центры, которые суммарно влияют на выработку политики государства.

А как Вы считаете, Таможенный союз — чреват ухудшением жизни для кыргызстанцев?

Курс на Таможенный союз – это курс на восстановление производства в стране, в этом я вижу его важность для нас. Сомнения, аккумулированные в нашей бизнес-среде, на мой взгляд, подрассеяло недавнее членство России в ВТО. Мы- РФ и КР -члены этой всемирной организации помимо региональных обязательств должны придерживаться правил и подходов ВТО, это своеобразная гарантия соблюдения общемировых стандартов. Не только многолетняя торговая деятельность, но и производство давно стоит на экономической повестке дня страны.

Вы считаете, что это реально — восстановить производство?

Конечно, возьмите, например, швейную отрасль. Мы вполне можем запустить и горнодобывающую, и перерабатывающую промышленность. Это все реально. Мы сейчас скатились донельзя, до состояния абсолютно сырьевой страны. И почему мы должны только на транзит торговли работать? Наша экономика демодернизировалась, надо подниматься, работать, производить для более развитых рынков, тем более что наш товар там уже востребован. Чем раньше, тем лучше – рассчитать и собрать силы. Наш торговый оборот с Китаем в среднем за год составляет 2 млрд.долларов, у Казахстана 10 млрд., у России – 100 млрд.долл. Однако суммарно общий объем торговли Китая со странами СНГ едва достигает 3-4% от общего объема товарооборота Китая с миром. Для сравнения объем торговли Китая с Японией составляет 10% от всего портфеля китайской торговли.

То есть, работы на китайском направлении непочатый край, но для нас важно, не запаздывая, начать производить самим у себя.

Рядовые казахи недовольны Таможенным союзом.

Надо подождать, присмотреться. Казахстану это весьма выгодно, он получает весь рынок России. А мы получаем, плюс ко всему, достоинство. Оно тоже чего-то стоит, правда ведь? Наши едут на те рынки через проволоку, унижения, заграждения, проверки. Но главное - мы получаем безопасность. У Таможенного союза будет единая граница, которая будет серьезно укрепляться, будет защищена. А это дорогого стоит.

А платим чем-то за это?

Разумеется, платим. Мы будем в едином геополитическом пространстве и будем нести соответствующие обязательства. Пока что это не наднациональный орган, но все-таки, элементы этого будут присутствовать.

То есть, независимостью платим?

Я бы так не сказала. А вообще, назовите, кто сейчас независимый? Венгрия, Словакия, Болгария, Италия, Греция? Кто? На примере развернувшейся драмы финансового кризиса в Евросоюзе мы видели условные пределы суверенитета членов Союза. В этом союзе, и внешняя политика давно ведется консолидировано и ни у кого это не вызывает вопросов. Да, по политическим реформам, переходом на парламентскую форму правления мы близко подошли к системе координат, по которым живут большинство развитых стран. Все параметры свобод, прав человека и общественно-политической жизни мы можем оценивать так же как оценивают их, допустим, в Европе. Наши люди по поведению и духу, по внутренней свободе и складу ума устремлены к жителям свободных стран. Они чувствуют себя свободными людьми свободного государства. Это и есть одно из наших самых главных достижений на сегодня. Если в соседних государствах подавляются любые митинги, то для нас это уже не актуально. Мы не понимаем, когда закрывают газеты, идет цензура печати, ТВ, когда преследуют политиков, они становятся диссидентами, вынуждены уезжать за границу. Мы все это уже проехали. Мы готовы терпеть нужду, но мы установили такие правила, от которых теперь не откажемся. А посмотрите, как рассуждают наши люди, как они сегодня мыслят. Намного сильнее, умнее, чем завзятые политики. Какой огород городили с кланами, родами, регионами, а, в итоге безотказно, безошибочно сработали законы демократии. Президент Атамбаев получил внушительное число голосов и на юге, все встало на свои места. Требовали люстрацию? Вот, пожалуйста, в результате демократических выборов люди получают тех, кого хотят, а остальные уходят в тень. Таковы механизмы демократии.

На сегодня реальность и то, что есть региональный фактор.

У нас есть регионы и с этим надо считаться. В той же Великобритании или Испании тоже есть регионы, еще и сепаратистски настроенные, еще и с актуальными элементами терроризма. В Америке, например, в ходе политических кампаний как выборы, комментируют по каждому из 55 штатов, селективно, как голосуют афроамериканцы или латиноамериканцы, протестанты или католики. А у нас борются за голоса узбеков, самой крупной этнической группы, всех других этносов и только сейчас стали говорить о том, как проголосовал юг, как проголосовал север.

Политики обращаются к сердцам и умам электоральных групп, подбирая нужные подходы и ключи: слова, аргументы. При этом мы, однако, убедились, что хорошие законы действуют безотказно, дают должный эффект в демократической среде. У нас пошел живой процесс. Если ему не мешать, если его не загрязнять, если не впихивать туда искусственные или чуждые вещи, то механизм сдержек и противовесов, нами внедренный, будет очищать политику, станет двигателем развития.

В последних выборах, в конечном счете, проиграли те политики, которые открыто пропагандировали идеи восстановления прошлого режима, открыто козыряли тем, что привезут сбежавших правителей, что юг будет голосовать только за них и так далее в том же духе. Народ оказался намного дальновидней, мудрее, намного практичнее, гораздо жизнеспособней, чем любой политик-краснобай, который думал, что одурачит всех своими оголтелыми идеями. Никто не хочет возврата назад, все это прожито, все это сошло как шелуха, все хотят двигаться вперед.

Проигравшие шумели, что выборы прошли с применением адмресурса.

Если говорить о недостатках выборов, например о тех же списках - у них тоже есть адресность, и народ очень быстро понял, что это ЖК поменял Кодекс о выборах и ряд выборных механизмов. Это были вынужденные коррективы, потому что у нас большая миграция внутри страны. Впервые за 20 лет большая масса людей получила возможность проголосовать без привязки к прописке.

Голосование по принуждению, с помощью адмресурса складывалось десятилетиями, были унижены все: кто нагибает и кто слушается – надо было голосовать как велено. Мы отказались от давления на учителей, врачей, местные власти. Начальников-выдвиженцев много у каждой фракции по всей стране, они известны каждому голосующему. Нам надо очищать выборный процесс, находить виновных, наказывать по всей строгости закона.

Глава ЦИК Т.Абдраимов был из оппозиционного лагеря. И мой проигрыш с А.Сариевым оказался впрок. Иначе обвиняли бы почем зря. Но надо непременно сказать об огромном вкладе Акылбека Сариева в проведение первых честных, открытых, свободных парламентских выборов в стране – они будут оставаться еще долго эталоном качества выборов в нашей части света. Таково было признание всего международного сообщества. Конкурентность, высокая бдительность наблюдателей не сотрутся из нашей памяти. Нам не стыдно и за президентские выборы, они в корне отличаются от тех, что проводились раньше.

Технические недоработки со списками – теперь удел ЦИКа, за них надо браться, не откладывая в долгий ящик.

Как Вы считаете, конкурентность выборов обеспечивали партии или лидеры?

Мы в последние 5-6 лет росли акселеративно. Хорошо, что народ не терпел застоя, бередил, теребил, отчаянно выступал против коррумпированных верхов. В тюльпановой революции 2005 года ведущей силой недовольных были общественные движения и НПО, а уже к 2010 году вперед выступили политические партии.

Мы дерзнули и вышли на парламентское управление, где партии – главный мотор политического процесса. До сих пор они привязаны к лидерам, но уже есть крепнущее понимание в обществе, что партия должна иметь свою идейную основу, стать когортой людей, разделяющих единую политическую платформу.

В эти дни при формировании новой коалиции в парламенте во весь рост встал вопрос о единстве и схожести идейной основы партий, собранных в коалицию.

Уверена, что одним из главных вопросов на политической повестке дня является укрепление партий, их развитие, так чтобы они стали крепкими организационно и четче проецировали бы свое место, роль и активность в обществе. Лидеры, политическое руководство партий должны заняться своими партиями: впереди немало выборов в местные советы. Горжусь тем, что, за что бы мы не взялись последние 18 месяцев, мы делали это образцово или хорошо. Мы удивлялись себе, но еще больше мы удивлялись и годились талантом, новаторством, открытостью и прозорливостью народа. Он с энтузиазмом и решительно поддержал все политические реформы.

Как вы оцениваете достигнутое?

По нынешним временам мы политический феномен в мире. За эти полтора года, в условиях политической нестабильности и острых экономических проблем мы провели трое выборов: референдум, парламентские и президентские выборы. Нас сильно критиковали по проведению референдума, мы пошли на риск, но мы не позволили всему транзиту зажеваться, потерять курс и темп перемен, породить хаос, сбить надежды людей, что мы видим в эти месяцы в странах Ближнего Востока. Я купила этой осенью в книжном магазине ООН книгу о временных правительствах в разных странах. Убеждена, наш опыт Временного Правительства в кризисное время был весьма эффективным. Никто не брал на себя ответственность пригласить Международную независимую комиссию по расследованию событий июня 2010 года. Ее работа у нас стала первым подобным опытом в нашем регионе. Ее выводы дорогого стоят для нашего народа, для нашей репутации в мире: в местах конфликта не было ни геноцида, ни военных преступлений. Преступления против человечества надо доказать в независимом суде. Так или иначе мы пропустили ситуацию через рамки международного права, тем самым привив нашему обществу цивилизационный иммунитет, определяющий на будущее некие поведенческие коридоры – грань дозволенного и недозволенного.

Таким образом, мы показали, что в самой глубинке Центральной Азии возможны глубинные демократические реформы. На праздновании двухсотлетия Курманджан Датки я особенно это прочувствовала. Часть Кокандского ханства, территория Ферганской долины, где всего лишь 150 лет назад люди жили по средневековым нравам и традициям. И при этом мы вышли на такой путь демократизации, который вообще не снился никому в округе. Мне кажется, с нашим прорывом у мира тоже появляются надежды. Мы реально изменили общество, почувствовали, что есть просвет, есть путь, есть практика, есть реальные механизмы, которые могут использовать народы с авторитарной историей. Я даже не про соседей, а про Афганистан говорю. У всего мира появляется надежда, что здесь могут сработать реальные демократические процессы. Мы еще не осмыслили до конца, холодным умом, что мы не просто отряхнулись, подкорректировали, но поменяли полностью систему управления страной.

Вы сказали, что вы отказались от люстрации.

Самая объективная люстрация - это выборы, на которых народ выражает доверие одним и недоверие другим. Повторюсь, результаты президентских выборов тому доказательство. Память человека коротка, но не память народа. Сейчас мы больше и чаще слышим народ в СМИ, Интернете, он говорит открыто то, о чем думает.

Хорошо бы, чтобы каждый политик перед тем, как высказаться, заявить о себе, помнил свое место в прошлом – когда и где он был все последние 10 лет, кому и как служил, в каких антинародных и коррупционных делах участвовал, что успел прихватить с собой. Если они будут забываться или врать, им напомнят об этом сотни километров государственных, частных видео -, фотопленок, стенограммы больших и малых совещаний, тысячи живых людей. Остановитесь, вспомните, что делали, где вы были вокруг событий 2010 г., расследования которых с пристрастием и гневом вы требуете теперь с государственных скамей и трибун. Если вас бог не лишил разума и совести, вы должны покраснеть или побледнеть и задуматься. Самый крутой чистильщик – народ и он крепко держит в уме все прошедшее, он выбирает, он оценивает и расставляет по заслугам.

А проигравшие смогут встроиться в систему?

Мы должны каждому найти место в нашем обществе, нужно сохранять баланс. В развитых странах оппозиция не уходит в подполье, не ищет не политических методов противодействия. Все живут и работают в системе, готовятся к следующим выборам. Все понимают, что только выборы и есть тот механизм, который приведет к власти или к проигрышу. Общество будет к этому относиться с пониманием. Не будет изгоев. Вот, например, Мадумаров сейчас проиграл, но это не значит, что он в полном ауте. Он может быть вполне вмонтирован в систему, если амбиции не зашкалят. В обществе должен быть оценен каждый здравый политик, а тем более бывшие государственные лидеры. В Великобритании все бывшие премьер-министры являются членами Палаты лордов, верхней палаты парламента. В Австрии бывшие президенты – члены Коллегии при действующем Президенте. Есть практика включения бывших глав государств в Конституционные суды или Советы безопасности. Весь накопленный багаж знаний и опыта политиков продолжает работать на свою страну. Поэтому и с высоким креслом там не прощаются с отчаянием.

Удержит Атамбаев эту линию?

Удержит. Это линия, которую мы взяли 7 апреля 2010 г. В его первой речи все эти приоритеты и акценты обозначены. Он человек слова, доказавший свою состоятельность на трудной работе премьера в кризисное время. Люди поверили ему, проголосовав за его видение, пути решения насущных задач государства. Мы расчистили весь хлам, вымели нечисть, подготовили стартовую площадку для взлета. Почему у нас не должно получиться поднять в полет такую красивую страну с кладовыми минералов и рек, народом, который готов жертвовать собой, чтобы дети жили с достоинством? Настал час кыргызских Ата-Тюрков и Ли Кван Ю. Я убеждена и точно знаю, что в политике и госуправлении чрезвычайно важны личностные деловые и моральные качества лидера. Он должен вести свою партию-роль чисто, на совесть, играя по всем правилам демократии. Тогда все получится: народ все видит, чувствует, оценивает. Мы давали клятву погибшим, их близким 7 апреля, строить справедливое общество: ни мы, ни наши дети не будут числиться в международных рейтингах богатых; бой криминалам, ворам в законе – а не совместный дележ награбленного; высокие кресла – не для того, чтобы по-бригадирски делать деньги, подбрасывая крохи людям своего клана, рода.

За последние шесть лет нашего сотрудничества, особенно в рамках СДПК мы с Алмаз Шаршеновичем хорошо узнали друг друга. Я ему верю, знаю, что он будет на высоте. Одно скажу, год прошел, кто-нибудь обвинил его в том, что он позволил утащить, незаконно приватизировать? А ведь дай только повод.

Да уж, если бы что-то было, давно поднялся бы шум.

Да и как можно брать, обогащаться после того, через что мы прошли? Путь власти к народу, дорога навстречу друг к другу прошли через смерти героев. Образ власти, особенно первого лица в государстве был в черной смоле и грязи. С лица власти и надо было начинать чистку. В то трудное кризисное время мы работали день и ночь. Я сократила президентскую зарплату президента с 50 до 30 тысяч сомов. Экономила на всем сама, всех заставляла экономить средства, чтобы больше досталось простым людям. Я не назначила ни на одну должность своих близких, родственников, и другим этого не позволяла сделать. Я благодарна своим детям, родным, их взрослым детям, никто меня не подвел, не просил об исключениях. Я не приватизировала ни киоска, не обогатилась и на сотню тысяч лишних сомов и ушла с чистой совестью.

Все-таки не так просто отказаться от возможностей, которая дает власть. Вы не жалеете, что ушли?

Я жалею только о том, что я не успела сделать. И я многое не успела. Но когда меня критикуют сегодня по разному поводу, то не понимают, что времени-то было очень мало и оно было наполнено архиважнейшей задачей: консолидировать власть, удержать курс, не дать прежним бакиевским силам вернуться назад. Я ведь фактически была кризис-менеджером, проводником на сложном тернистом пути. И мы прошли, не сорвавшись, обойдя все опасные отроги и напасти, по краюшке обрывистой скалы.

Мы ведь вплоть до президентских выборов стояли стенка на стенку с прежними силами, рядящимися в разные одежды, под разными флагами. А что разве не пришли бакиевские деньги на последние выборы? Разве не готовился последний бой? Еще как были попытки вернуться. Разве не было в стране наскоков терроризма, приводящих даже крепкие самодовольные страны в полный шок и уныние? Да, мы вышли на открытую борьбу с организованной преступностью, добились определенных успехов, сейчас черед провести настоящие реформы в милиции.

Очень сожалею, что не смогла сдвинуть с места, настроить на правильный ход судебную реформу. Законы были такие из ЖК. По этим законам с самого начала взяли фальшстарт. Общество не должно закрыть глаза на методы и результат первой селекции, предпринятый Советом по отбору судей. Нельзя поддаваться и на истерию некоторых депутатов будто система судебной системы скоро встанет, вследствие исхода сроков работы десятков судей. Там есть резервы, нужно на временной основе по-умному организовать работу между очень занятыми и малозагруженными судами. Надо разобраться на берегу, сделать соответствующие поправки в законы, переизбрать Совет по отбору судей и начать честный открытый отбор судей. К сожалению, в таких ситуациях очень мешает отсутствие законодательной инициативы у президента, что является непременной функцией главы государства в любой парламентской республике.

Эксперты считают, что Атамбаев, скорее всего, будет расширять полномочия президента.

Вообще-то он не раз подчеркивал, что надо жить с этой Конституцией, уточнив, артикулируя ряд недостатков через законы. Надо признать, вертикаль управления в переходное время чрезвычайно ослабла, иногда вплоть до потери управления. Это надо каким-то образом систематизировать и усилить. Сейчас мы стоим перед важным для страны процессом, предстоит коалиционное переформатирование, потом начнется битва за премьерское кресло, далее – не менее напряженная процедура утверждения главы кабинета министров в ЖК. Премьер в нашей премьерско-парламентской системе власти имеет больше полномочий, чем президент. Но Атамбаев - сильный президент, потому что у него большая ведущая фракция в ЖК, и даже больше чем одна фракция. Поэтому надо, чтобы появился премьер, который будет работать в ладу с президентом. И, принципиально важно, чтобы он не работал на свой карман.

А как вы относитесь к такой возможности, что голоса на премьерство будут просто покупаться номинантами?

Усеновы на задворках истории, а гнилые методы, получается, востребованы. Если такая порочная практика проявится, то думаю наше общество и с этим справится. Кандидатура премьера имеет решающее значение, потому что только- только установилась ясность погоды в стране и крайне важно, чтобы пришел человек не замаранный, хотя бы относительно чистый и с убеждениями.

А что Вы считаете самым важным сегодня, после передачи власти?

Обеспечить необратимость процессов. Хочу верить и буду продолжать работать над тем, чтобы мы окончательно и бесповоротно прошли точку невозврата. Наша история бурлит, кипит как в котле «шакылдап», интенсивно. Нас кидает из стороны в сторону. Так формируется наша государственность. Люди начинают понимать, что флаг, который 7 апреля ребята на площади носили, полит кровью героев и его целовать надо. Эти вещи пронзили наши сердца, прошли через наши мозг, души. Кроме 100 погибших есть еще сотни раненных из тех, кто был на площади 7 апреля. Они наблюдают за ходом развития со стороны, но если история пойдет вспять, то за напрасно пролитую кровь своих товарищей встанут не раздумывая. Я о них думаю постоянно.

Есть разные мнения по поводу нынешней истории, некоторые, наоборот, недовольны...

Работать надо, думать надо, а не скулить и ныть. Нас пять миллионов, это пять миллионов желчных пузырей и процессов которые они проделывают. Не стоит гнать желчь, а то захлебнемся. Сегодня время говорить о будущем нации, о том, как мы будем развиваться. В любой стране, бедной или богатой, а в богатой даже в особенности, в тех же Соединенных Штатах, все только и говорят, что о человеческом ресурсе. На него возлагаются все надежды. Нам, тем более, только на человеческие ресурсы можно опираться. Что мы и пытаемся делать. То, что мы имеем – это интересный феномен. Человеческая материя, которая сегодня сложилась в Кыргызстане уникальна. Мы ведь прожили в двух веках, в двух странах, в двух системах, в двух революциях. Мы жили в империи и в маленькой стране. У нас есть разный опыт. Мы много чего видели.

У Вас лично, в этом смысле действительно, опыт уникальный...

Да, в моей жизни уместилось много интересного. Прошла школу Чрезвычайного и Полномочного Посла, представляющего интересы ядерной супердержавы с неисчерпаемыми запасами природных ресурсов. От имени СССР была вице-президентом ИсполСовета ЮНЕСКО. Работала вплотную с людьми, которые решали в тот момент сложнейшие проблемы мирового масштаба. Я была членом коллегии МИДа СССР, где под самый занавес распада страны с 1989 по 1991 год рассматривались такие ключевые вопросы, как вывод советских войск из Афганистана, воссоединение двух Германий, крушение СЭВ и отход всего социалистического блока в сторону Запада и так далее. Я была тогда весьма молодой, мне всего-то было 39-40 лет, но на заседании коллегии под началом Э.А.Шеварднадзе я не только внимала оценкам корифеев, но и выступала, давала свои оценки. Посчастливилось поработать рядом с такими могиканами советской дипломатии как Ильичев, Менделевич, Воронцов, Бессмертных, Адамишин, Квицинский, Петровский... Мне довелось работать с огромным количеством советских деятелей культуры, науки, образования в связи с моей работой Председателя Комиссии СССР по делам ЮНЕСКО. Советский Союз в те смутные годы сжимался как шагреневая кожа. Одна за другой отваливались страны, регионы. То Сумгаит горел, то Вильнюс, то Фергана. Какое это было трудное, непредсказуемое время. Мы чувствовали, что стоим у края обрыва, на нас надвигается ураган.

Для Центральной Азии Ваше президентство феномен, как в политическом так и в гендерном смысле.

Только не для Кыргызстана. Я в этом году объявила год Курманжан Датки, мы достойно отметили 200-летие со дня рождения великой женщины – правительницы Алая. В 2010 году мы отметили и 100-летие Уркуи Салиевой, образ более известный в коммунистическом воспитании молодежи. Не верьте расхожим мнениям, когда говорят, что женщины не могут быть лидерами наций. Как раз наоборот, когда трудно, нужны сильные, новаторские решения, в нашей стране вперед выступают женщины. Вряд ли мужчины сумеют догнать и обойти моральный авторитет женщин-лидеров. А это и есть настоящее лидерство в народе.

Считаете, что женщина лучше справляется с ролью руководителя?

В каждой семье есть и мальчики и девочки. Трудно не заметить насколько девочки сильнее, слаженней. Они могут организовать все без перетягивания одеяла. Мальчика мы воспитываем до тех пор, пока не передаем его другой женщине. Мальчик в нашей традиции требует постоянного ухода, заботы. Ему нужна женская рука и опора. И при этом женщина в нашем маскулинном обществе отодвигается назад. Нам не надо никаких других революций, нам просто надо задействовать весь женский потенциал и использовать ее силу во всю мощь. Не потому, что мы соревнуемся, хотим стать, к примеру, командирами воинских частей или летчиками — истребителями. А потому что женщины – более образованная часть народа, и разве не правда, что у нас в стране происходит точно так, как в свое время говорила М.Тэтчер: если надо говорить, выступать – это по мужской части, а если что-то сделать – обращайтесь к женщине! Да, среди министров и депутатов женщин стало больше. А почему в советах директоров крупных акционерных обществ, где основной пакет акций принадлежит государству, нет женщин? Почему их нет там, где крутятся действительно большие деньги, где они должны работать на общество? Разве у нас нет грамотных толковых женщин с нужным производственным и жизненным опытом? Женщин в других странах направляют в самые коррумпированные отрасли, чтобы усилить прозрачность, очистить место – финансы, энергетику, горно-добывающую индустрию, ГАИ. Почему мы не включим здесь женскую хватку, ее настойчивость и упорство, правдивость и скрупулезность, от этого выиграем все.

Женщин, которых Вы назначили не поменяют с вашим уходом?

Нет, не должны. Честность, порядочность – руководители с такими качествами как раз нужны сегодня стране. Они в большом дефиците. Женщинам только надо лучше научиться защищать себя, свои позиции. А ума и профессионализма им не занимать. Они будут продолжать работать, они прошли парламентское утверждение. Даже если парламент уйдет, они будут продолжать работать.

Задам вопрос, который давно всех интересует. Насчет Бекназарова. По общему мнению он дезавуировал достижения революции. Он же и вернул сюда всех бакиевских, помог очиститься.

Не могу не согласиться, что Бекназаров вызывает прямо противоречивые оценки и чувства в обществе. С одной стороны вы правы, до десятка скандально известных персонажей, известных скорее как махинаторы и кошельки, получили оправдание, обелились перед судом. Но дела против них были собраны, проведено следствие, переданы в суд под руководством и прямом давлении Бекназарова.

Набившие давно в обществе оскомину, грязные дела наконец попали в поле зрения правоохранительных органов. Но почти все рассыпались в судах. Начальники- мошенники разумеется очень хитры, проворачивая свои грязные дела и аферы, сами нигде, ни на одной бумаге не оставляют свою подпись, делают все чужими руками. И сегодня в высоких офисах у них сидят их подельники, которые их защищают, давят на судей, заставляют закрыть дела.

Как получилось, что после апрельских событий вы стали той фигурой, на которую все оперлись?

Многое на это счет читала, слышала разные интерпретации, но попробую ответить на этот вопрос сама. Во-первых, с ноября 2009 и до апреля 2010 года я была лидером парламентской оппозиционной фракции. У нас была трибуна в ЖК, я имела возможность суммарно высказывать точку зрения всей оппозиции по самым горячим вопросам дня. Брала на себя смелость говорить все, что думала оппозиционная часть страны. Меня затыкали, выключали микрофон, я приносила в зал ЖК мегафон. Нас было мало, но мы, брали на себя риск, не боялись, грамотно выстраивали атаку, приводя в бешенство весь «Акжол». А потом произошло объединение всех политических партий и сил в НДК, мы провели 17 марта Курултай. Меня избрали главой Центрального Исполкома Курултая, а главой НДК стал Атамбаев.

Решено было провести курултаи на местах. Я объездила почти все области: Ош, Джалал -Абад, Нарын... Если вы помните, в самых первых числах апреля на Иссык-Куле против нас с Каптагаевым был поставлен весь действующий состав областной милиции совместно с криминалом. Нас преследовали по всем местам встреч, натравливали маловменяемых мужиковатых женщин с истеричными голосами.

Сейчас признанных вождей и снобов-аналистов много: меня выбрали главой Курултая не потому, что я удобная фигура, а по моему месту и роли в оппозиции, многие ведь тогда и носа не высовывали наружу, не то что открыто идти против власти. За нами шла постоянно слежка, в подъезды свои мы заходили с опаской, телефоны прослушивались. Новости об учащающихся нападениях на журналистов, политиков и громких убийствах отгоняли многих от публичной деятельности. А ведь это было всего два года назад.

Кто- нибудь из Ваших коллег сказал 7 апреля: я возьму на себя ответственность и стану главой ВП?

Вопрос так не стоял. Я уже была единогласно выбрана председателем Курултая. Все руководители партий также проголосовали за меня. То есть распределение ролей у нас к тому времени уже произошло. Бакиев не выполнил наши требования и 7 апреля мы намеревались провести курултаи во всех областях. Власть неожиданно пала в результате кровавых столкновений на площади и убийства десятков ребят. Той же ночью мы вынуждены были создать ВП. Я, как председатель Курултая, дважды ходила в Белый дом, брала акт о капитуляции у Усенова. Это было логично. Все члены ВП признавали, что когда было трудно, когда мы противостояли той преступной власти, против огромной машины, которая могла размазать, раздавить каждого и всех - я была на острие, в первых рядах.

Где Вы были днем 7-го апреля?

Шестого апреля вечером мы разошлись из «Форума». Накануне пошла информация, что нас могут арестовать. Стало поступать больше информации и становилось очевидным, что будут задержания. Все должны были спрятаться. Мы такое уже с 2005 года проходили.

Почему тогда почти всех схватили и арестовали?

В тот вечер когда мы уходили из Форума, там оставались еще Атамбаев, Каптагаев. Эмиль закопался в делах и в тот же вечер его на работе взяли, Дюшебаев вроде как успел спрятаться. Дом Атамбаева всю ночь целый полк штурмом брал. Об остальных вы знаете.

А Вы?

Я не поехала к себе домой, а прямо направилась на квартиру к своей родственнице. У меня была пара телефонов, и мы все время связывались с нашими людьми. Видимо, по телефонам вычислили дом, где я находилась. Но, к счастью, квартиру отследить не успели. Близкие нам соседи дали понять, что кругом шныряют чужие люди и я успела отключить телефоны. Спецслужбы с вечера блокировали все подъезды, пеленговали звонки. По наземному телефону я позвонила утром М.Ниязову, оказывается настигла его на утренней пробежке. Узнав, что с вечера всех лидеров арестовали, а в Таласе происходят кровавые события, я хотела спросить совета у профессионального военного, что происходит, как быть. Ответ был один – не отступать, идти только вперед. Я стала обзванивать все штабы еще с ночи, держала связь с нашими партийными активистами и представителями НДК в Таласе и Нарыне. Однако сама была взаперти: только высунешься и будешь в силках. СНБшники сидели в подъездах, проверяя всех, кто выходил и заходил.

В какой степени события 7-го апреля были подготовлены оппозицией? У меня сложилось впечатление, что многие люди пришли сами.

Вы абсолютно правы, на призыв оппозиционных сил молодежь пришла сама. Это были убежденные люди, не желавшие мириться с семейно-клановой властью, передаваемой по наследству. У них было высшее образование, но не было работы. У них на глазах строился многомиллионный бизнес бакиевских отпрысков на прибылях из госпредприятий и сотовых компаний, неистребимых серых схемах и бросовой продаже народных объектов. Молодые пришли на площадь с гневом, сказать «Хватит». Мы тогда не знали, что нащупали больной нерв всего мира: с нас определенно начались протесты и столкновения, выросшие в Арабскую весну. Классическая триада причин протестных волнений в этих странах взяла старт прошлым апрелем у нас: 1) образованная молодежь, настроенная патриотически, выступила против засилья авторитаризма; 2)под воздействием оппозиционных СМИ она широко использовала социальные сети; 3) наличие острых экономических проблем в обществе, не имеющих решение при данной власти.

Бакиевы всех запугивали: убивали, ломали кости, сжигали. Почему же они вас не тронули? Или сработал негласный кодекс некоторых кругов — не трогать женщин?

Я думаю, не последнюю роль играла моя известность. Курманбек Бакиев понимал последствия, проявляя пиетет по отношению ко мне.

Медета Садыркулова пиетет Бакиева не спас.

Он был фигурой в рамках страны. Когда посадили Исакова, оппозиция меня послала к Бакиеву «сизди угат, сиз барыныз», мол, мы вас предупреждаем, что так нельзя. Контактов у меня с Бакиевым не было, последний раз мы с ним говорили в ноябре 2005 года. И тут случай благоволил, встретила его на 75-летии Апаса Джумагуловича. В перерыве подошла и сказала: «Мне надо с вами встретиться. У меня к вам очень серьезный разговор». Он был рад меня слышать.

Все отмечают, что он умел выказывать доброе расположение. Правда это ничего не значило. Такая восточная повадка.

Может быть. Но тем не менее, он сказал мне со всем благодушием: «Пожалуйста, приходите, поговорим.» Я потом через Жороева пыталась пройти к Бакиеву, но мне, они не дали никакого хода. Не пропустили. А давление на оппозицию становилось все ощутимее. Искали повод, решили прижать моего сына, старались завести на него дело. Сейчас это все кажется мелочью, но тогда это была вполне реальная опасность. Я была вынуждена отправить его из Кыргызстана. Он подал документы на беженство. Я согласилась, мы готовились к долгой борьбе. На каждого из нас наседали. По сыну Бекназарова, по сыну Исакова я всерьез работала над тем, чтобы им дали беженские позиции. У Исакова, кстати, сын и сейчас счастливо живет за границей.

Я заметила, что женщины, особенно действующие в общественно- политическом поле, очень ревниво относятся к Вам?

Разве? С Асией Сасыкбаевой, Бодош Мамыровой, С Азизой Абдрасуловой, Толекан Исмаиловой, Динарой Ошурахуновой, Мирой Карыбаевой, да и со многими другими я имею хорошие рабочие отношения. И со всеми я стараюсь строить нормальные отношения. Есть и такие, что просто стелются передо мной, но я не верю ни единому их слову. Выслушиваю и забываю.

Как Вы сами оцениваете свое участие в жизни страны в переходный период?

Понимаю, что прожила и проживаю достаточно уникальные обстоятельства жизни. Я представляла Кыргызстан в один из самых сложных отрезков его развития: когда не только международные партнеры, но даже соседи подвергли сомнению наш суверенитет. Нас не приглашали на совещания высоких лиц (глав государств, глав правительств) в союзах, где мы были давно членами. Легитимность временной власти стояла ребром, это ограничивало наши контакты с нужными партнерами, тормозило получение так нужной нам помощи. Июньский Референдум 2010 г., утвердив меня в качестве Президента, легитимизировал новую власть, одновременно возложив на меня управление всей страной. Политики широко комментировали случившееся: то ли я вывезла новую Конституцию, то ли одобрение Конституции вытянуло и меня. Было ясно одно, люди навсегда простились с авторитаризмом, с надеждой голосовали за такое устройство власти, которое обеспечит стабильность, мир и благополучие народа.

С уходом почти всех членов ВП на выборы, я осталась одна в трех лицах: и президент, и спикер, и глава правительства. Вместе с ближайшими помощниками я встала на солдатскую вахту сроком в почти полгода. Стала разворачиваться предвыборная раскачка: страна, разделенная между вновь группирующимися бакиевцами и сторонниками апрельской революции, а на юге только что запеклась кровь в душах людей после кровавых столкновений. Нередко стоял вопрос как бы день пережить, как бы ночь простоять.

Мне трудно пока представить, что я принадлежу сама себе и делаю, что хочу. Это будет совсем непривычно. У меня последние полтора года была очень напряженная жизнь… Мне некоторые сейчас говорят, почему этот вопрос не решили , почему тот вопрос не решили, почему тех не размазали? Да цели такой не было — размазывать кого-то. Нужно было тащить страну, что мы с Муралиевым половину 2010 года вместе и делали. Слатали бюджет, все пенсии, все зарплаты выдали вовремя. Меня раздирали с одной стороны «Ош шейиттери», с другой «Мекен шейиттери». Кто-то подсчитал недавно, что я посетила за это небольшое время юг страны 38 раз. Обезумевшие от горя матери хватали меня за горло: «тигинт – минт», проклинали: «сенин балан ошентип олсун!». Я металась между двумя огнями, старалась отгонять от себя заклинания, успокаивать плачущих. Нельзя было устать, пасовать, отмахнуться от людей, которые потеряли своих близких.

Если кто-то думает, что мне очень повезло, я стала президентом это далеко не так. В моем случае это была только страшная ответственность и неподъемное напряжение в негативном энергетическом поле.

Жогорку Кенеш ставил вопрос об ответственности членов ВП, мол, всех надо снять с работы и посадить за июньские события.

А то, что это все задолго тлело, и об этом знают все: и мы в стране и международное сообщество, это никого не интересует? За один день такое невозможно устроить. За это несут ответственность лидеры на юге и севере страны. Почитайте то достопамятное письмо мэра Оша Мырзакматова, чьи имена он приводит в своем письме. Жесткое противостояние двух жамаатов накалялось особенно сильно во время политических кампаний, как выборы. У Акаева и у Бакиева были отработаны особые методы получения голосов в южном регионе, на местах были свои люди и среди кыргызов и среди узбеков, которых они подкармливали от выборов до выборов, время от времени делали их депутатами. Они и были хозяевами голосов молчаливого большинства своих сородичей.

Нередко кыргызские политики строили свою кампанию на жестком национализме, в ход шли запрещенные способы получения голосов, вплоть до силовых. Вдруг сегодня они все боженьки стали, ангелы невинные, почву там годами травили, теперь на ВП всю вину валят.

За последние 20 лет, оказалось, мы незаметно одичали в своем авторитарном царстве. Посмотрите вокруг: в Украине, Латвии, Молдове живут по три бывших президента, Горбачев живет в Москве, Шеварднадзе в Тбилиси, Тер-Петросян в Ереване.

Ваши оппоненты утверждают, что предупреждали о событиях на юге.

Каныбек Иманалиев на разборе июньских событий в ЖК сказал, что за 60 дней существования ВП 46 дней прошло в митингах. Нас просто разрывало на части. Когда в Оше это все началось, Мырзакматов держал бакиевский курс. Исаков, будучи Срецпредставителем Временного Правительства, с мэром в лобовую воевал. Средний уровень управленцев меняли обличье на дню по несколько раз. Самые матерые днем поддерживали ВП, ночью совещались по следующим шагам деструктивных действий. Нашего влияния на тот момент на юге, практически, не было. 10 мая я с рядом членов ВП провела в Оше большой актив всех трех областей, встречалась с разными группами населения. Прочтите стенограмму: все были настроены на улучшение обстановки, на перемены. 10 июня 10 г. мы провели по-настоящему первое заседание правительства с отчетами ключевых министров. Вопросы безопасности были в те месяцы самыми приоритетными, но даже главы профильных министерств и ведомств не били в набат в тот день.

Много людей приходили к нам: по-отдельности и группами. Мы старались реагировать на все их предупреждения. Посылали туда неформальные группы, профессионалов, чтобы получить альтернативную информацию. Беда наваливалась со всех сторон, было тревожно не только на юге, но всегда и в самом Бишкеке. Все конфликтные точки разом полопались: тут и там вспыхивали межэтнические стычки в районах Чуйской области, то в Москве или Алматы собираются кримавторитеты вспарке с бывшими, готовят переброску средств на новые митинги-раскачки. Вдруг опять объявился Барктабасов с вечными претензиями на власть. Клан Бакиевых, его ближайшие родственники, включая молодых племянников на юге активно включились в сопротивление новой власти, собирая земляков. Сводки тех дней показывают на дню от пяти до десяти значимых событий, требующих внимания немалых сил органов безопасности, милиции. Все работали на износ. У меня вроде и председатель службы безопасности, и министр обороны был и министр внутренних дел, и люди, отвечающие за юг. Мы ничего не проспали, мы просто не справлялись со всеми вызовами, нас разрывало, но мы не предполагали, что рванет так неожиданно и так сильно.

После референдума легче стало работать?

Не сказала бы. Центробежных сил и тенденций не убавлялось. Я как держала с двух сторон рвущуюся веревку государственности, так и продолжала держать, не разжимая рук. Я концентрировалась на решении первостепенных задач, рационально, прагматично подходила ко всему. Ежедневно приносила по два портфеля документов домой, всю ночь читала, прорабатывала, утром приносила и раздавала бумаги с резолюциями. Аппарат, а мы за переходное время трижды набирали состав под разные задачи, работал дружно, самоотверженно. Мы искали людей, звонили им домой и в полночь и в два ночи, сотрудники, их семьи относились с пониманием. Работы не убавилось и в президентском аппарате, после парламентских выборов. У нас как и в советские времена работы было невпроворот, окна горели до 11-12 ночи. События этого времени заметно отразились на моем здоровье. После таких потрясений люди могут заболеть на годы. Думаю, что восстановлюсь. Я умею управлять своим организмом.

Все -таки ваше лидерство, если не компромисс, то консенсус.

Безусловно, мое лидерство – результат консенсуса. Потому что на борьбу с тираном пошли самые убежденные, люди с сильными характерами, ставящие общественные интересы выше личных. Те, кто не боясь жертвовал своей жизнью. Атамбаева разоряли, отнимали его бизнес, покушались на жизнь дочери, было время: фактически выжили из страны. Покушаясь на мою жизнь, бросали гранату в квартиру, блокировали возможность идти в депутаты, преследовали, рубили топором дверь, чтобы нас достать. Сегодняшние депутаты, министры, новые начальники разных уровней должны зарубить себе на носу, что сегодняшняя жизнь, политический статус страны – итог многолетней, полной тревог и лишений, оппозиционной деятельности нескольких партий, десятков общественно-политических движений, сотен НПО и газет, тысяч и тысяч активистов на местах! Во Временном правительстве объединились самые видные политики, лидеры старейших партий. Они конечно же конкуренты, несмотря на боевое братство, единство задач и целей. Они хорошо понимали, что на меня можно положиться, потому и ушли со спокойным сердцем на выборы.

А после Вашего ухода не будет самцовой заварушки?

Нет. Сейчас такой остроты нет. И форс-мажоров нет. Мы давно живем в правовом поле, надо жить по законам, всеми одобренным.

Оппоненты Вас много критиковали, Вы как-то реагируете на выпады против Вас?

Не реагировала. Времени не было. Прокурор однажды защищал в соответствии с законом мою честь, доказал М.Ниязову, что он высказал относительно меня ложь. Есть большие рамочные ценности. Свобода слова, безусловно, одна из них. Мы шли к этой свободе долго. Добились ее неустанной борьбой, журналисты заплатили за нее своей жизнью. Все остальное сейчас в рамках этого делается.

Но ведь, наверное, бывало неприятно.

Каждый из нас человек. Помимо печатной прессы я прохожусь по Твиттеру и Фейсбуку. Несистемно, но помощники меня выручали. Я прекрасно понимаю и вижу эти пласты людей. Вижу, как мыслит интернет-сообщество, мне понятно его социальное положение, его горизонты. Мнение сельского сообщества по другому рефлексируется, в основном, в кыргызскоязычных газетах. И там, и там многое приходится читать о себе. Знаете, не то, чтобы я коростой покрылась. Но понимают ли люди, которые оценивают, критикуют, угрожают, что, в конце концов, такую возможность власть обеспечивает в соответствии с законами? В любой соседней республике, уж, наверное, они побоялись бы так высказываться. И, главное, эти критики сами ничего не сделали для того, чтобы страна изменилась, ничего не сделали для этой свободы слова. Ничем не жертвовали. Да и бог с ними. Я особо не переживала по поводу нападок. У руководителя всегда есть более серьезные задачи. Надо на них и фокусироваться. Если начнешь раздраиваться и приходить в агонию от всех укусов , тогда не надо работать во власти. Нам нельзя погрязать во внутренних разборках, топтаться на месте, терять перспективу. Сегодня надо думать, как страна будет дальше развиваться, делать энергичные усилия, чтобы оправдать все надежды народа. В ответ своим критикам хочу сказать, что мы не обманули народ, сдержали свои обещания, выполнили взятые на себя обязательства. Международное сообщество поддержало нас на каждом сложном повороте, признало нас, наши усилия, приветствовало все наши демократические начинания, инициативы и действия. Когда такое было за последние 10 лет?

Мы сейчас белые вороны в СНГ-шном мире. Мы хотим что-то другое делать. Река в одну сторону движется. А мы –сильный ручеек - в противоположную. Причем, те страны воздействуют на нас. Влияют на нашу жизнь, порой слишком чувствительно. Могут винт бензина перекрыть и надо ехать туда, просить, чтобы открыли. Могут границы закрыть. Кредит не дать, обещать и не давать. Сегодня очевидно, что реакция союзников на нашу революцию и каскад действий после нее двойственна. С одной стороны, безусловно отрицательная: мы даем пример для других народов, вызываем у них энтузиазм, порождаем веру в реальность перемен. С другой: апрельская революция плюс события на Арабском Востоке подвигли руководство этих стран на ряд заметных корректив в политике, вынудили их думать о путях и способах передачи власти. Наши партнеры предприняли весьма энергичные меры, чтобы купировать наш путь, на нас давили публично, их пресса сделала из кыргызских событий страшилку, они сильно вмешивались в наши выборные процессы. Отсюда те памятные поездки наших политиков, курсирующих накануне выборов между известными столицами. Время прошло, можно сейчас признаться: это был тяжелый год со сложнейшей геополитической шахматной партией: взять нас в оборот, не выпускать из рук. Опираться было не на кого. Дружественные страны спасли нас от гуманитарной катастрофы – спасибо им. Но влезть в политическое тело страны, подмять нас под свои интересы мы не позволили. Если раненый Афганистан нелегко понять, расчленить, покорить, то нас и подавно. Мы тогда особенно остро почувствовали, в какую зависимость попадает страна в период внутреннего раздрая. Но ни столицы, ни их спецпредставители не могли понять, почему мы собираемся воедино, когда коллапс неминуем, почему референдум и все выборы прошли у нас так четко и спокойно? Не могли понять на чем зиждется дух народа, чем он движим?

А на чем он зиждется?

На вере народа, на чувстве справедливости, на собственном выборе пути. По- кыргызски говоря: сами разрезаем свою пуповину, сами определяем свою судьбу. Этой ранней весной приезжал мой старый друг студенческих лет японский профессор Хакамада и рассказывал, что у них в последние годы много говорили о моральной деградации общества, и, в особенности, молодежи. «Мы думали, что ничего самурайского в нас уже нет. Но случилась беда в Фукусиме, и, оказалось, что дух бусидо в нас жив» - сказал он. И как они, японцы молча, терпеливо, стиснув зубы, с достоинством, без всякой истерии совладали с ситуацией. Весь мир смотрел на них с восхищением и удивлением. Г-жа Нгози, теперь уже бывший управляющий менеджер Всемирного Банка рассказывала мне, что несмотря на такой тяжелый год, Япония полностью выплатила свою долю в IDA — агентство помощи Всемирного банка. Все были потрясены. Такой акт дорогого стоит.

У нас тоже сейчас говорят, мол, народ такой-сякой: и ОБОН, и покупные голоса, и молодежь не такая. Но в нас сидит дух Манаса: мы тотчас объединимся и будем стоять насмерть, если кто позарится на нашу землю, на нашу Родину. Манас - пример самопожертвования. Когда стало рваться, Ош горел, когда было трудно из-за противостояния кыргызов-узбеков, то совсем рядом – В Ноокате, Араване, как рассказывали сами люди, не был поврежден даже цветок, не упало перышко ни с одного петуха. Удержался Узген, где 20 лет назад была кровавая резня. Простым людям, народу мы обязаны. В какой-то момент, буквально на третий-четвертый день все остановились, разум сработал, все поняли, что можем потерять землю, страну. Мир нужен городским кварталам, махаллям, мир всем людям.

Да, в тот момент так и случилось.

Получается, что мы всегда приуменьшаем силу и ум народа, его достоинство, его мудрость. Когда гремят грозы, встают черные вызовы на горизонте, то народ приходит в себя и мобилизуется. Никто извне не способен повлиять на нас или манипулировать нами.

Как вы оцениваете тенденции развития Кыргызстана?

Объективно мы переживаем два серьезнейших процесса, которые в других странах проходили веками. Это, во-первых, урбанизация, вследствие сильной внутренней и внешней миграции. Она вытеснила, вытрясла из сел в города почти все наше население. Наибольшее скопление в Бишкеке, Оше. Токмок, Кант, Кара-Балта – следующие в этом ряду. Много молодежи работают в самом центре российской столицы. Центральные улицы Москвы заполнены людьми из самых дальних наших сел. Для них, пусть даже они работают там дворниками и посудомойками, но это встреча с городской жизнью. В Санкт-Петербурге, Астане, Екатеринбурге и Алматы их дети видят стандарты цивилизованной жизни: метро и трамваи, музеи и театры, шопинг-молы и фитнесс-центры, катки и кафе-рестораны. То есть, огромный цивилизационный сдвиг в сознании народа идет. В Британии шесть процентов жителей занимается сельским хозяйством, а все остальное население городское. Так они к этому шли восемь столетий. А мы это проходим за двадцать лет. Урбанизация – это колоссальная перестройка ума, склада жизни, горькая досада и разочарование, что вся твоя жизнь насмарку. Но это и стремление вложить все в своего ребенка, который обязательно должен состояться, быть вровень с теми, с кем не пришлось быть на равных самому в этой жизни.

Второй процесс – это приватизация. Кажется в стране не успокоятся до тех пор, пока вся собственность не осядет в чьих-то руках, не будет определена за кем- то законами и судами. Мы постоянно живем на такой тектонике, у нас, образно говоря, от 6 до 9 баллов ежедневно. Приватизационные разделы раскачивают общество, подбрасывают его, как на батуте. Но мы должны пережить и этот сложнейший процесс. А он тесно связан с общественно-политическим состоянием страны. Почему Акаев и Бакиев катапультировали отсюда? Потому что были вовлечены сами со своими семьями в темные, незаконные приватизации жирных кусков собственности. Некоторым вокруг них пока многое сошло с рук, но очистительный процесс безостановочен.

Есть опасения, что у нас процесс приватизации нескончаемый.

Да, он идет по спирали. Вот недавно мы были в Венгрии. В свое время они продали немцам ТЭЦ, коммунальные трубы, включая газо- водоснабжение, а сейчас хотят все назад вернуть. Но законно, заметьте, вернуть - выкупить.

По итогам 2010 года КР вновь на самом низу рейтинга по коррупционности.

Да, с огромным сожалением я увидела эту новость. С апреля 2010 г. мы сделали много усилий, чтобы наступить на хвост, разрубить коррупционные схемы, внедряли механизмы, давшие эффект в других странах. Нам удалось с помощью американского правительства разрубить коррупционный «гордиев узел» на ТПЦ «Манас», сейчас ГСМ поставляют другие компании. Поставили под рентген Общественного Наблюдательного Совета заправку, оплату аренды, других услуг нашему правительству. Но как говорится «неправильные» люди сидят и даже возглавляют ключевые экономические отрасли, серые схемы оказываются еще в ходу. ОНС только начали показывать зубы, заставляя нервничать руководителей министерств, ведомств. Особенно досадно, что не удалось даже качнуть коррупционное древо нынешней судебной системы.
Судя по общей атмосфере мы должны еще пройти.
К сожалению, нас клонит в наметившийся в последние годы общий тренд. В и националистическую фазу каждой второй европейской стране сейчас побеждают правые партии, ультра- националисты приходят к власти. Представляете, какая это фрустрация для прогрессивных людей. Когда более десяти лет назад в Австрии пришел к власти Хайдер, у всех был шок, считали, что это возрождение Гитлера. А сейчас повсеместно усиливаются такие тенденции. Крайний национализм зловеще вырывается на гора и в России.

Почему так происходит?

Самый легкий ответ, что это связано с экономическим развитием. Всегда есть дефицит ресурсов, рабочих мест. Их забирают чужаки -мигранты. Одновременно идут огромные вливания, инвестиции представителей других наций в Западную Европу. В Канаде китайцы являются второй многочисленной этнической группой после южных азиатов. В британском обществе индусы и пакистанцы составляют четыре процента населения. Швеция - единственная страна, в которой иракцев вне Ирака больше всего. И именно в этих странах побеждают правые силы, хотя нацмены живут там уже во втором, третьем поколении. Это уже их родина. Они от ее имени выступают на международных спортивных, музыкальных и прочих состязаниях. То есть, вроде бы мультикультурализм там выработался. Но критическая масса антинастроений нарастает и все идет вспять. Миграционные процессы по всему миру приобрели настолько массовый характер, что открыто напирают, временами разрушая жизнь сытых обеспеченных стран. Народы с другими культурными и ментальными традициями причиняют дискомфорт, нарушают привычные, отработанные веками культурные и жизненные стереотипы. В Дании хотя все приезжие и учат язык ( иначе не впишутся в жизнь с одним английским), но, тем не менее, ходят в хиджабах, во Франции законом запретили носить головные платки во французских школах.

А наш местный национализм?

Наш национализм тоже обусловлен глобализацией и усугубляется двумя, уже озвученными, процессами. С другой стороны, это поиск идентичности, поиск той станины, на которой надо удерживать нашу территорию, нашу страну, наш народ. Нас цепляют, задирают и тонизируют процессы, идущие в мире. Общество, народ имеет сильный инстинкт самосохранения, национализм закипает как только народ почувствовал опасность для языка, своей территории, суверенитета. Это как прилив-отлив в море, только бдительность терять не надо. Надо глубже размышлять, анализировать, сравнивать. Особый разговор о межэтническом примирении после конфликта и дальнейшей жизни этносов на юге. Но жить в согласии со всеми другими этносами будь ты у себя в стране или за границей – это императив, парадигма существования. В Кыргызстане сейчас найдете мало семей, где дети или члены семьи не работают и не живут за границей. И наоборот, к нам едут работать и остаются жить на долгие годы иностранцы из западных стран. Наши махровые националисты кричат: «Мы, только мы – титульная нация!» Но кто создал основополагающие труды по истории и археологии кыргызов? На чем стоит сегодня история этноса, страны, кыргызского языка? – Вот только несколько имен: Бернштам, Бартольд, Юдахин,Плоских, Мокрынин, Антипина.

Другой пример, все геологические партии которые работали и открыли золотую кладовую Кумтора, да и другие месторождения состояли из русских геологов. Почему среди высококлассных геологов нет наших ярых националистов? Участвуйте, дерзайте, работайте на благо страны. Еще пример. Я поддерживаю федерацию парусного спорта. Наши ребята — Игнатьев и Соленый, юноши из Балыкчы - берут призовые места во Франции, в России, в Таиланде, сейчас в Австралии на мировом чемпионате идут под флагом Кыргызстана. У тех глаза на потолок лезут - неужели есть такая морская страна Кыргызстан? Эти мальчишки борются за страну, наш флаг держат. Не уезжают в Казахстан или в Россию. Посмотрите новости спорта. Честь страны на десятке международных соревнований в эти дни от имени Кыргызстана защищают на фоне разразившихся скандалов в ЖК наши лучшие спортсмены, все они – не кыргызской национальности...

Национализм – это прибежище для негодяев. Если вы любите свой народ, то почему не боретесь за его интересы против начальников-коррупционеров, а они в массе своей – кыргызы? Почему не растете и не совершенствуете свои знания, знания своих детей, чтобы возвысить свой народ? Пока вы злобствуете, за Кыргызстан в футбол играют африканцы, компьютерные программы для Японии и США создают русские ребята. Мы – современная многонациональная страна, где есть большая конкуренция бизнеса,знаний,технологий. И пока мы будем создавать приемлемый моральный и духовный климат, они будут считать, что «счастливыми могут быть только здесь в Кыргызстане». Это те, кто работает над собой, кто ищет новые пути, кто вступает в конкуренцию с сильными в мире. А чтобы качать национализм, много ума не надо.

А чему бы Вы хотели научиться?

Я стремлюсь быть современным человеком. Сказано в два часа – в два часа приду. Надо к утру доклад написать — напишу. Но все-таки в управлении собственным временем я не сильна. Особенно ощущала это, когда жила в Великобритании и в Америке. Там люди управляют своим временем очень эффективно. Любое дело, каждый следующий день, неделя тщательно планируются, обмозговываются до мелочей, заранее определяется время, исполнители. Секрет успеха любого дела, который я постигла на Западе – в основательном планировании. Я считаю себя высокоорганизованным человеком. Но на год вперед спланировать свою жизнь не получается. А у моей дочери уже на три года вперед есть расписание жизни. Она впитала на Западе эту способность управления временем на короткой и длинных дистанциях. У кочевников время растянуто. Новые временные измерения в соответствии с динамикой нашего времени нам еще не привились, они не органичны нам. Большие дела нередко делаются с наскоку, без подготовки, если все навалятся – осилят. От такого подхода хронически страдает бизнес, экономика, все наше развитие. Надо корректировать парадигму воспитания и поведения: мать должна обучить своего ребенка, учитель должен вливать эти знания в каждого школьника, босс – в своих сотрудников.

А чему еще нам надо научиться у других народов?

Моя студенческая подруга японка однажды, характеризуя свою соотечественницу, сказала: «Да она кимоно не умеет надевать, готовить японскую еду не умеет». В Японии каждая достойная семья, мать дает девушке особое скрупулезное воспитание в традиционном духе. То есть, по их понятиям тектуу болсо (с корнями), девушка должна все национальное уметь от и до. Этому учат на курсах, но каждая мать считает своим долгом уметь сама, чтобы передать это своему чаду. А мы как растим своих детей, как нацию формируем? Надеюсь это как-то образуется. Дай бог нам справиться с тем, что есть.

Что Вас радует в жизни?

Растет новое поколение, это наши дети, но время сделало их другими. Говорят же в нашем народе «В 100 лет обновляется земля. В 50 лет – народ». Это новое поколение, они родились, когда СССР выпускал последние издохи. Им не досталась нефтеносная страна, все 20 лет мы жили в бедности. Несмотря на все трудности, мне молодые ребята говорят: «Мы хотим Кыргызстан прославить». И прославляют. Ездят, учатся, работают, выступают в разных странах мира, впитывают опыт, думают, анализируют, лучший опыт везут домой. Это очень радует нас, тех, кто поневоле вошли в поле независимости. Значит все не напрасно. Значит мы, в принципе, все правильно делаем. Я верю, страна перейдет в руки рыночно-ориентированных, современных, динамичных людей.

Как Вы относитесь к материальным благам?

Я считаю есть вечные ценности. Сейчас предприимчивые кыргызы хотят побольше приватизировать, захватить, набрать, оставить своим потомкам. Все жуть как любят своих детей, из судов не вылазят, бьются вусмерть, чтобы их чада могли наслаждаться жизнью, роскошью, богатством, которое накопили родители. Вы заметили какое ускорение жизни, в том числе каждого из нас, произошло в мире? В ХХI веке все семь миллиардов, живущих на земле, смотрим друг на друга через СNN, ВВС, Аль-Жазиру, ССТВ, учимся, догоняем друг друга. Мировое развитие постепенно синхронизируется, человечество незаметно перешло и живет по одному календарю, одному расписанию. Действуют единые высокие стандарты в музыке, науке, спорте. Всемирные спортивные Олимпиады проводятся у наших границ. Если вы воистину патриот своей страны, хотите прославить ее, себя, детей, вкладывайте в обучение, образование детей. На лыжи и коньки в Европе детей ставят в два года, как только ребенок стал ходить. До 2030 года уже известно, где, какие пройдут соревнования, конкурсы. Есть время. Есть преподаватели. Вложите, если не в своего ребенка, то в талантливого кыргызстанца – девочку, мальчика сегодня, сейчас. Купите в запасы Национального музея ИЗО картины нынешних мастеров, они не покупались все последнее десятилетие. Купите аппаратуру в медучреждения, ведь медицина сегодня – это технологии. Постройте спортзал или музшколу у себя в аиле. Разве мало у нас соотечественников, чьи дома равновелики, а то и больше сельского клуба?

Сказано — пересказано, как Чингис-хан, покоривший весь мир, перед смертью возлежал обессилевший, не мог говорить и только поднимал и раскрывал обе ладони. Никто не мог понять, чего он хочет, его последний сказ был: «Как бы я ни был силен, богат и могущественен, на тот свет я ухожу с пустыми руками».

Что бы Вы еще хотели сделать для страны?

Посмотрим как пойдет развитие жизни в Кыргызстане, но одно я поняла: одни и те же политические лица надоедают, люди устают от них. Но есть большая интеллектуальная работа, которую мы как нация должны осуществить. У Казахстана, например, есть концепция 2030. Над ней огромное количество людей работало. В Малайзии и Сингапуре над страновыми программами тоже очень многие люди трудились, но, главное, они воплощены в жизнь.

А у нас кто разработал концепцию развития страны? Помню «Стаю синиц» на вашем сайте. Может и были, я не припомню значимых построений. Сдается, мы не перетрудились по этому поводу. Но за нас и лучше нас никто это и не сделает. Надо изучить наши сильные и слабые места, собрать все возможные материалы, проанализировать, продумать и прочертить перспективы. Мы должны все это дистиллировать и проварить и сделать два - три варианта видения. Пусть люди спорят, но возникнет перспектива на год, на пять, на двадцать лет. Стране намного проще развиваться, имея все эти задачи на руках. Буду стремиться внести вклад в такую работу.

Благо есть с кого брать пример в мире. В Эстонии в начале 90-х президент Мери собрал членов правительства и сказал: «Не уйдем из этой комнаты, пока идею, которая станет точкой роста и вытащит страну, не придумаем». Они спорили, обсуждали, еду им туда приносили, не разошлись, пока не нашли. Такой идеей стала идея компьютеризации всей страны. Она оказалась прорывной и вывела Эстонию прямо в первый мир. Сегодня в первой десятке международного образовательного рейтинга PISA первыми идут китайские школьники - из Шанхая, Гонконга, Сингапура и так далее. Из европейских стран в этой десятке вы увидите Финляндию и Эстонию. А ведь Кыргызстан и Эстония вышли в 90-е годы из одной страны, у нас с Эстонией 20 лет назад были единые показатели. Напрашивается другой классический пример: сравнение Ганы и Кореи, имевших равные стартовые показатели в 70-х годах прошлого века. Прошло 20 лет, однастрана в двадцатку мировых лидеров вошла, а другая стоит на 119-м месте по экономическому развитию. А мы разве не в таком же положении? Из одной страны вышли, где 40 десятилетий вместе прожили. Можно ли догнать и как Эстонию? Конечно, у Эстонии и географическое положение выгодное, и другие факторы играли позитивную роль.

Наша география сулит хоть какие-нибудь выгоды?

Недавно один высокий американский гость изрек, что Кыргызстан –жертва своего географического положения. Я с таким мнением никак не согласна. Мы к Казахстану на тысячу километров прилегаем телом, а это государство проходит успешную экономическую модернизацию. С Китаем имеем границу почти в тысячу км. А за Казахстаном Россия – наш важнейший экономический партнер. На жертву мы не похожи, задача в том, чтобы умно, эффективно использовать эти факторы для развития страны.

Хочу развернуть разговор в несколько иное русло. Наверное, много было вокруг Вас льстецов, подхалимов. Вы это чувствовали?

Не сказала бы, что прямо так уж много лести было. Я, знаете, достаточно опытная, не полагаюсь на помощников, тем более рвущихся. Многое умею делать сама, не завишу от них, не очень пускаю к себе. На все эти телодвижения очень спокойно смотрю. А что, собственно, мне дает чья-то лесть или угодничество? Я никуда не баллотируюсь, не иду, ко всем стараюсь относиться равно, законов не преступаю. Зачем заискивать перед кем бы то ни было? Ну, хорошо, похвалили, а дальше-то что? Голова у меня не кружится. У меня нет целей обогатиться, остаться во власти. Я лишь хочу сохранить себя на то, чтобы опыта, который я в себе аккумулировала, хватило на позитивное воздействие на окружающих и семью.

Вы считаете себя счастливым человеком?

Не знаю, что такое счастье, но точно знаю, что жизнь мне досталась полная и насыщенная, в ней были радости, победы, достижения. Счастье, пожалуй, это то, когда ты получил заветное образование, работал всю жизнь на благо Отечества, рос и собрал профессиональный, житейский опыт, и все это было востребовано страной, народом в нужный момент, когда Родина в этом остро нуждалась. В той большой стране я была не последним человеком, в Кыргызстане ни один мужчина на такую высоту не взбирался. Я оказалась первой женщиной президентом в Центральной Азии. Счастье - это то, как я жила вместе со своей страной. Это победы, которые давались дорогой ценой. Нам каркали, что будет провал референдума. Это и вправду был очень непростой шаг. Отовсюду, включая ближайших сподвижников, говорили - откладывайте, отменяйте. Именно после результатов референдума, особенно, когда пошли позитивные международные оценки, мы испытали огромное удовлетворение. Предмет моей большой гордости — выборы в парламент. А вы помните, что они прошли 10.10.10, и такое совпадение говорят бывает раз в три столетия? Не до этого всем было, такое напряжение тогда было. Во всей Центральной Азии мы первые сделали настоящие выборы. А президентские выборы? А мирная передача власти? Вот это и есть пики жизни, это и есть прорывы. Сейчас тоже трудно, тоже сложно. Все на первый взгляд не то, не так как хотели. Но такова диалектика жизни. Мы идем по первому кругу спирали, дай бог выйдем на второй виток, потом следующий, и система устоится. Выработаются традиции, накопится опыт, будут прецеденты, по которым будут выбираться из тупиков, вот так и сложится история нашего парламентаризма. Жаль, но раздираемые сегодняшней политической борьбой, мы никак не можем целиком оценить масштаб и глубину наших капитальных перемен: как бы нас не склоняли, не превращали в имя нарицательное, но дорогу, которую мы прошли, другим только предстоит пройти! Несогласные, колеблющиеся, смотря последние новости по миру, региону не могут не воздать должное героизму, высокой организованности, целеустремленности, интеллекту нашего народа, его лидеров.

Вы задумывались о том, как будете проводить старость?

Об этом каждый человек должен задумываться. Для умного человека естественно планировать свою жизнь и старость. Дай бог здоровья, я буду самодостаточна. Знаю, что я буду всегда активна, буду продолжать заниматься спортом. Насколько удастся, буду путешествовать. Настроена заниматься исследовательской, аналитической работой. Буду заниматься и живой работой с людьми. Кроме знаний у меня есть и опыт, а его купить невозможно. В моей личной жизни произошли желанные изменения: появился внук, уверена, что будут еще внуки. У меня много родственников, много друзей. Все это наполняет, украшает мою жизнь сейчас. Постараюсь, чтобы также было и в старости.

А о смерти вы задумывались?

Я не думаю о смерти специально. Но готова принять ее в любую минуту, потому что весь прошлый год смерть ходила рядом со мной в качестве постоянного спутника. Это был всерьез опасный год. Да и вообще, смерть может наступить в любую минуту и даже с этим знанием надо жить в полную силу.

Вам свойственны какие-нибудь страхи?

Безусловно. Но когда стоишь у руля и когда так много людей берут равнение на тебя, надеются, верят, то нужно быть сильной и уверенной. Мы пережили много часов горя, стрессов, несчастий, когда всем было страшно и опасно. Мне приходилось весь этот период, даже если я устала, едва ходила, идти в школы, детские сады, женские центры, на концерты к музыкантам, на выставки к художникам, к молодежи, к людям, чтобы успокоить, дать надежду и уверенность, что все позади, впереди - только хорошее, что у нас все образуется.

Вас, с момента вашего президентства, родственники не одолевали просьбами посодействовать в делах, устроить на работу.

Особо нет. У меня вся «округа» воспитана в этом смысле. Я же не первый раз во власти. Я работала и секретарем райкома, потом горкома, и зампредом Совмина в советское время, несколько раз была министром иностранных дел, вице- премьером работала. То есть это не так, что дорвалась до власти и теперь давай - родственников ублажай.

Как Вы думаете, а почему у первых двух президентов получился такой трагический исход?

Потому что школы государственного человека не было. Акаев фактически не выдержал испытания властью. Он поначалу еще ничего держался. Это уже потом он стал опираться на свою семью,на свой круг. А Бакиев грубо и просто сразу же привел весь свой род, свой клан. В поставторитарное время моральный облик высоких лиц в государстве на примере деятельности спикера ЖК был, пожалуй, впервые подвергнут детальному разбору на национальном уровне. Это парламентское обсуждение показало, что мы на правильном пути, мы полны желания очищения, в этом сила новой системы, это и есть настоящий парламентаризм. Одновременно было очевидно, какие низкие моральные, деловые стандарты у нас, сколь несовершенны наши регуляции и нормативы, какие манапские представления у ряда тех, кто работают и ходят среди нас! Как много народ позволяет своим избранным в ущерб себе. Как мы еще малообразованны, как легко повести народ, заставить его поверить в нужность дорогостоящих абсурдных представительств ЖК во главе с бакиевскими ставленниками за рубежом, не имеющих аналога в цивилизованном мире. Подумалось: авторитаризм, а точнее тоталитаризм надо по капельке выжимать не только из силовых органов, но из всей вертикали власти, чтобы быть ближе к правовому государству, чтобы полегче жилось народу.

Кто работал над вашим имиджем в части одежды?

Да никто. Я сама. Правда, я благодарна советам, повседневной помощи моей сестры, которая была рядом весь этот трудный год. Здесь, в Кыргызстане, мне пошили несколько платьев, костюмов. В них и ходила. Признаюсь, что официозный стиль — это не мое. Я одевалась так, потому что того требовало мое положение. В душе я предпочитаю спортивный, практичный стиль, люблю все а ля кимоно, с удовольствием ношу кыргызскую одежду.

Вы хорошо играете в теннис, отлично плаваете, на лошади можете галопом проехаться, а что еще умеете в спорте?

На коньках и лыжах катаюсь, йогой увлекаюсь. Я молодежи хочу сказать, не думайте, что старшее поколение чурки какие-то. Если тетя в моем возрасте все это умеет делать, то вы должны в несколько раз лучше это делать.

Вы были доступны во время своего президентства. К Акаеву и Бакиеву только через сложную систему влияний и родственников можно было попасть.

Меня охраняла Госохрана, стиль работы которой я скорректировала, просила ребят быть деликатными, незаметными. Бывали правда проколы, досадным был мой визит в ЮрАкадемию на конференцию по новым коммуникациям. В зале яблоку негде было упасть. Охрана не пустила ребят, пришедших позже, молодежь возмутилась. Мы сделали из этого выводы. Во время встреч ко мне мог подойти любой человек, я сама часто шла к людям.

Я имела в виду, кто контролировал доступ к Вам на личный прием?

Мои помощники, отдел по работе с письмами и обращениями. Там работал Ж.Дадиев, самый эффективный госчиновник, которых я видывала. Знает всех по фамилиям и именам, он вел самую популярную передачу общения с людьми по радио. Мне регулярно докладывали, я отбирала и принимала, другим отвечали письменно.

Влияло ли на Вас ваше окружение?

Какие-то вещи мне могли подсказать. У меня был и есть свой круг доброжелателей, коллег. Но я сама решаю, что и как мне делать.

Какой философии придерживаетесь в политике?

В политике являюсь сознательной сторонницей философии левого направления: прошла путь от коммунистической к социал-демократической партии. В нашей стране с массой бедного населения не представляю, что можно поступать в ущерб интересам бедных. Быстрая и жесткая шокотерапия это не по мне.

Какая у Вас жизненная позиция?

Я сердобольная, энтузиаст, филантроп (были бы деньги!). Иду в гущу народа. Могу ладить с самыми разными людьми. Мне интересно с людьми, мне они важны, их будущее мне важно. Стараюсь помогать, входить в ситуацию простых людей. Делюсь идеями. На посту президента у меня было много светских функций, но я совсем не чувствовала и не чувствую себя избранной или элитарной, совершенно чужда гламурности. Это не я. Внутренний свет добра, высокой морали, порядочность, неустанный труд – этому с раннего детства учили родители, учителя, среда, в которой я жила.

Спасибо за интервью.

В. Джаманкулова, специально для AКИpress