Если собственно археологические материалы, как мы уже говорили, доносят до нас сведения о культуре древних племен и народов, то остатки самих людей, изучаемые антропологами, позволяют воссоздать облик людей, создавших эти культурные ценности. Сейчас имеются значительные коллекции, характеризующие древнее население горных долин в сложную историческую эпоху II –V вв. н. э., когда многочисленные передвижения и миграции захватнических орд приводили к смешению народов.
Раскопки Карабулакского (Баруздин Ю.Д. Кара-Булакский могильник. (Раскопки 1954 г.) - Тр. Института истории АН Киргиз. ССР, вып. II, 1956; его же, Кара-Булакский могильник. - Тр. Института истории АН Киргиз. ССР, вып. III, 1957; его же, Кара-Булакский могильник. – Изв. АН Киргиз. ССР, серия обществ. наук, т. III (история), 1961.), так же как и Кетмень-Тюбинского и остальных территорий Кыргызстана, могильников, датированных указанным периодом, дали также богатый антропологический материал. Давая краткую описательную характеристику имеющихся черепов, авторы книги "По следам памятников истории и культуры Киргизстана" отмечают следующее: все погребенные были европеоидной расы, но ряд признаков (грацильность, узкий высокий нос, узкое лицо при большой высоте, долихокрания) указывают на схожесть с восточно-средиземноморским типом, т. е. и здесь пытаются обнаружить чужеземный след. (См. По следам памятников истории и культуры Киргизстана. Под ред. д. и. н., профессора В.М.Массона и д.и.н. В.М.Плоских, Ф., «Илим», 1982, с. 53.)
Кроме того, в антропологических материалах из Кетмень-Тюбе, по мнению В.В.Гинзбурга, Е.В.Жирнова и Н.Н.Миклашевской, изучавших черепа кенкольского типа (а именно так назвали катакомбные могильники, датированные II – V вв. н. э.), мезобрахикранная форма наиболее вероятна. Это означает, что черепа обладают среднеразвитыми надбровными дугами и надпереносьем, покатым лбом. Сочетание таких признаков, как довольно высокое переносье, уплощенность верхней части лица, малая глубина клыковой ямки, незначительное выступание носа при небольшой ширине и высоте сильно профилированного в средней части лица, характеризуют исследуемую серию как обладающую малой, но заметной примесью элементов монголоидной расы. Условная доля монголоидного компонента, вычисленная по методике, предложенной Г.Ф.Дебецом, - 28, 49%. «Однако выделить в исследуемой серии черепа с преобладанием монголоидных или европеоидных признаков не удалось, их распределение носит мозаичный характер», - затем поправляют они (По следам памятников истории и культуры Киргизстана. Под ред. д.и.н., профессора В.М.Массона и д.и.н. В.М.Плоских, Ф., «Илим», 1982, с. 54.).
А сравнение черепов из Кетмень-Тюбе с черепами из ряда могильников усуньских и могильников кенкольского типа Кыргызстана говорит об их безусловной морфологической близости и об общности исходного антропологического пласта.
В связи с вышеуказанными данными следует, наверное, хотя бы вкратце остановиться на некоторых аспектах антропологии, иначе почти всегда возникают различные недоразумения. Нас долго приучали к тому, что на земле существуют только три расы: европеоидная, монголоидная и негроидная. Правда, иногда поговаривали и об австралоидах, но никто их всерьез не воспринимал.
Так как нынешняя наука история со всеми ее разделами в большинстве случаев основывается на европоцентристских стереотипах, то можно было бы подробно рассказать о том, какие великолепные достижения в области изображения человеческого лица ознаменовали развитие античной пластики, среди бесчисленных образцов которой изредка попадаются скульптурные портреты знакомых грекам и римлянам людей с негроидными признаками; перечислить тех греческих и римских географов и историков, которые писали о физических особенностях окружающих Грецию и Рим народов.
В то же время можно упомянуть и о китайских летописях, из которых мы впервые узнали, что на рубеже новой эры в Центральной Азии жили люди, больше похожие на европеоидов, чем на современных жителей Центральной Азии — монголоидов. Наконец, следовало бы отметить, как постепенно расширялся географический кругозор человечества даже в средние века и тем более в эпоху Возрождения и как параллельно с этим расширялось знакомство европейцев с народами иного, резко отличного физического облика. Особенно демонстративны по своим последствиям в этом отношении были нашествие монголов на Европу, открытие и завоевание Нoвoro Света. Все это до колоссальных пределов расширило географический и исторический кругозор мировой науки, раздвинуло горизонты практических знаний, изменило интуитивные представления человека о самом себе, но сведения о физическом типе людей еще не сложились в самостоятельную науку, были разбросаны по трудам историков, географов, врачей и неосознаны в своем значении.
В XVII-XVIII вв., когда уже были заложены Френсисом Бэконом и Рене Декартом основы современного научного метода и когда физика и астрономия в трудах Ньютона, а биология в трудах Линнея получили мощный толчок, постепенная кристаллизация знаний о человеке и их выделение если не в самостоятельную ветвь, то во всяком случае в какое-то подобие самостоятельной области без четких, правда, границ осуществлялись не в рамках изучения родства народов, в том числе и по физическим признакам, а в рамках осознания места человека в природе.
Антропология сначала стала оформляться как наука о происхождении человека, а не как наука о расах. Это имело основательную историческую причину — эпоха Возрождения, а вслед за ней век Просвещения поколебали авторитет церкви или мечети, заставили по-иному взглянуть на проблемы, которые до этого решались в рамках религиозных догматов. И ученых, и широкую пyблику уже не удовлетворял предложенный Библией или Кораном ответ на вопрос о происхождении человека, по которым человека создал Бог (единственными, кто последовательно выступал с иной гипотезой, в Европе был знаменитый римский поэт Лукреций Кар, в своей поэме «О природе вещей» отстаивавший взгляд на постепенное развитие человека из животных, но защищавший его с натурфилософских умозрительных позиций.
Гораздо позже, правда в Азии, против схоластических догм ислама выступили, так называемый «отец кыргызов» Мансур ал-Халладж и его последователь Имадеддин Насими со своими знаменитыми строками: «Я сотворение вселенной, но в сотворение не вмещусь…»), они начали искать иной ответ, более согласный с опытным знанием. Мысль исследователей, естественно, обратилась на сравнительную анатомию человека в большей степени, чем на изучение современных людей. В пределах постепенно возникавших контуров антропологической науки исторической антропологии еще не было, как таковой.
Правда, первые попытки классификации человеческих рас относятся именно к этому времени. Примером был Франсуа Бернье, предложивший свою классификацию в 1684 г. (Eickstedt, 1937). Согласно ей, человечество подразделяется на четыре расы — европеоидов, монголоидов, негроидов и лапоноидов, внутри рас не выделялось никаких групп. Аналогичное деление предложил и Карл Линней, несмотря на то что его классификация появилась на несколько десятков лет позже, в 1758 г. Oн выделил четыре расы — азиатскую, американскую, африканскую и европейскую. Внутри этих крупных ветвей опять не выделялось никаких более мелких групп. Таким образом, первые классификации давали лишь суммарное представление о расовом многообразии человечества. Кроме того, они были целиком основаны на визуальной оценке различий между расами - чтобы представить себе масштаб различий, не привлекалось никаких измерений.
